Vivat, лицей! 1997 Выпуск 3(14) ноябрь

Да, помню, помню. Это здание такое желтое с решетками на окнах. И спокойно в нем, как на том свете. Лицей мне как дом второй был. Нет, наверное, даже первый.

Да какой дом, лицей – вся моя загубленная жизнь!

Вот, например, раннее утро, приятный сон о похоронах последнего из логарифмов, и вдруг… Я слышу дикую трель будильника или ласковый родительский вопль: “Вставай, на уроки опоздаешь!” Ну что может быть лучше напоминания о лицее ясным майским утром. Я помню, это бодрило меня лучше всякого Nescafe, даже волосы вставали дыбом при одном только воспоминании о приятных минутах нахождения в этом святом месте.

А потом? Потом были уроки. Необъятная фигура какого-то учителя поглощала все мое рассеянное внимание громкими позывами своего голоса. Наверное, все мы, бывшие лицеисты, очень сейчас благодарны нашим учителям за то, что они так самоотверженно пытались вбить в наши “звенящие” головы хотя бы часть того, что сами не успели позабыть. Спасибо вам, самые дорогие наши учителя! Но хватит с лирическими отступлениями.

Вот уже взошло солнце, и только два тощих лучика, пробивших серые тучи, пытаются проникнуть сквозь пыльные стекла в нашу радостную темницу. Я смотрю на окно и вспоминаю, как его мыли. Я помню то светлое вдохновение на лицах девочек, познавших всю прелесть неотчужденного труда. Да как этот труд может быть отчужденным, если начальный и конечный виды предмета абсолютно идентичны… О Боже! До чего довел меня этот университет, я уже начинаю забывать живую народную речь. А как здорово было в лицее! Вспомнить хотя бы это: огромный зал со стоящими чуть не на ушах детьми. Они молчат, пытаясь сохранить вертикальное положение, и слушают. “Ой, хочу водки, дайте водки, чтобы боль мою залить”… Вот она — широта русской души, вот оно – богатство “великого и могучего” нашего языка, вот он — Меркушев.

Меркушев — как много в этих буквах для слуха нашего слилось, как много нам отозвалось, припомнилось и не забылось.

Обещаю, больше не будет лирических отступлений.

Еще у меня в лицее было любимое место — столовая. Там действительно отдыхалось, если не телом, так разумом. А душа прямо отогревалась, как потолкаешься в беспорядочной толпе лицеистов, именуемой очередью. А как вкусны были маленькие солнца оладьев под янтарным повидлом! А соленый огурец с апельсиновым соком! Ну где я сейчас найду такую изысканную пищу? Спасибо вам, работники столовой. Мой желудок вас никогда не забудет!

Иногда меня охватывает ностальгия по лицейским дискотекам. Буйные стайки волосатых “нефоров” беззаботно кружат по всему залу, сшибая на своем пути зазевавшихся. Чудесная музыка бешено бьется о мои барабанные перепонки. По сравнению с этим раем Zona больше походит на танцевальный вечер в доме престарелых.

Много еще можно вспомнить не менее приятных моментов  из моей прошедшей лицейской жизни. Вот только стоит ли? Боюсь, мне осталось написать только одно слово “конец”, но я не тороплюсь. Я еще хочу пожелать лицеистам не утомлять себя тем, чего не хочется, а учителям — поменьше таких учеников как я!

Вместо подписи: в оригинале газеты стояла картинка